ПОЛИНКА.net

Курочка ряба

От автора
В жизни каждый когда-то был ребёнком. И каждый ещё в раннем возрасте заводил себе друзей. Среди ребят детского сада, куда его водили родители. В школе. А то и просто во дворе, где в целой ватаге мальчишек обязательно был один-единственный, который как-то незаметно становился таким твоим близким товарищем, что и водой не разольёшь.
Чаще всего люди, подружившись в юные годы, потом уже никогда не расстаются. А если жизнь и разлучает их, то они долго помнят о годах, проведённых вместе. Нет на свете ничего сильнее и крепче, чем человеческая дружба.
Но не о ней, дружбе между людьми, пойдёт мой рассказ. Мне хочется вспомнить своих пушистых, мохнатых, легкокрылых друзей. Я не мог объясняться с ними обычными человеческими словами, но это не мешало нам прекрасно понимать друг друга. Мы жили всегда рядом, часто под одной крышей, по-братски делили любой лакомый кусочек, который доставался нам, и были вполне счастливы. Если нам приходилось расставаться, а такое случалось, то мы очень скучали и с нетерпением ждали, когда встретимся опять.
А вообще-то наша совместная жизнь текла весело, мы без конца находили разные поводы, чтобы порезвиться и позабавиться. Хотя, конечно, у каждого из нас было своё дело и мы старались его выполнять как можно лучше, а порой даже помогали друг, другу, потому что без этого настоящего товарищества не бывает.
Каждый может похвастаться, что он знает немало зверьков, птиц и рыб. Одних он видел на картинках, других — в кино, а с третьими у него у самого происходили мимолётные встречи. Что ж, и это не плохо. Но одно дело — шапочное знакомство, и совсем другое — жизнь рядом, бок о бок многие недели и месяцы.
Думаю, что из этих нескольких вступительных слов тебе, юный читатель, стало ясно, чему посвящает автор свою книгу. Она рассказывает о домашних животных, о зверюшках и птицах, с которыми у нас завязывается как будто случайное знакомство, но потом перерастает в настоящую, долгую дружбу.

Курочка ряба



Мы с братом Гриней спим на открытой веранде под марлевым пологом, который защищает нас от свирепых комаров. Просыпаемся рано. Да и как тут не проснёшься, если чуть ли не над самым ухом раздаётся пронзительный крик:
— Цып-цып-цып-цып!..
Мама сзывает кур на кормёжку, и теперь надо ожидать неприятностей. Слышно, как куры возятся и воюют между собою, стучат острыми клювами по дну деревянной кормушки. Может быть, на этот раз всё обойдётся благополучно? Да где там! Мы снова слышим голос матери:
— Опять запропастилась, непутёвая! Не курица, а одно наказание! Что, я её на особинку угощать должна? Ишь какая барыня!
Мать на минутку умолкает, а потом принимается за своё:
— Цып-цып-цып!..
Бесполезное дело! Хоть на весь промысел кричи — не докричишься. Мы с головой забираемся под одеяло, притворяемся, будто спим непробудным сном. Но от матери не спрячешься.
— Гринька! Минька! — зовёт она. — Идите Рябку искать!
Мы высовываемся из-под полога.
— А чего её искать? Погуляет и сама придёт.
Нам жаль расставаться с тёплой постелью, до смерти не хочется бродить босиком по холодной от росы траве. Но разве кто-нибудь может переспорить нашу мать? Не нашлось ещё такого человека на свете…
А сейчас мы уже далеко в поле. Зуб на зуб не попадает от озноба, шарим длинными хворостинами по кустам и высокой траве. Стараемся не наткнуться на верблюжьи колючки, обходим стороной жгучую крапиву. Рябки, конечно, нигде нет.
Наконец мы её увидели. Распушив перья, она неторопливо вышагивает по просёлочной дороге, всё больше удаляясь от рыбного промысла, где работает отец и где живёт вся наша семья. Ну куда несёт Рябку? Чего она ищет? Спроси её, ведь ничего толкового не скажет. Даже если бы и могла сказать…
Мы заворачиваем Рябку в обратную сторону и подгоняем хворостинами. Вытянув шею, Рябка семенит трусцой по пыльной дороге, не пытаясь свернуть в сторону. Чувствует свою вину!
Оказавшись возле дома, Рябка жадно пьёт воду из глиняной миски и подходит к кормушке. Но в ней ни зёрнышка. Куры всё склевали, наелись и теперь, зарывшись в песок, греются на солнышке.
Выходит из дома мама, бросает Рябке вчерашней пшённой каши и сердито говорит:
— Если ещё раз убежишь, то лучше на глаза мне не показывайся!
Но сердитые слова не действуют на Рябку. Она их слышит каждый день. И теперь клюёт себе кашу и клюёт…
Надо по правде сказать, что куры у нашей матери как на подбор. Большие чистюли, аккуратные, послушные. От дома — ни шагу. А если и уйдут на луг полакомиться кузнечиками и гусеницами, то к вечеру дружно собираются у крыльца — ждут хозяйку с лукошком проса или чечевицы. Ночуют исключительно в своём курятнике, не надо их туда загонять — сами идут. Уважают петуха, и как только он покличет, бегут к нему со всех ног.
Замечательные у нашей матери куры, но только не Рябка. Вот уж о ком доброго слова не скажешь!
Начнём хотя бы с её вида. Все другие куры будто в белоснежные шубки одеты, на перьях ни единого пятнышка. А эта вся в рябинках, неизвестно какой породы и племени. Всегда ходит в чём-то измазанная, потому что нет на промысле такого подпола, склада или сарая, куда бы она не ухитрялась пролезть. Суёт свой нос во все щели и дырки. Нестись в курятнике, как остальные её подружки, она не желает.
Сидим с Гриней на крылечке, рассматриваем картинки в журнале. И вдруг слышим: «Ку-дах-тах-тах! Ку-дах-тах-тах!»
Ясное дело: Рябка. Снесла яичко и кудахчет. Но попробуй догадайся — где снесла?
— Ребята, — говорит нам мать, — неужели не слышите? Рябка снеслась. Идите ищите, а то пропадёт яйцо.
Легко сказать — ищите! А где искать? Куда, в какой закоулок вздумалось Рябке сегодня забраться? Ползая по подполам, всю рубашку на себе порвёшь, прежде чем найдёшь его, незавидное Рябкино яичко…
Вечером опять происшествие. Все куры в курятнике, дремлют уже. А Рябка забралась на дерево. Там ей больше нравится: не так душно.



— Снимите Рябку с дерева, — велит мать, — а то её там ночью какая-нибудь кошка задушит.
Ничего не поделаешь, приходится, обдирая коленки, карабкаться на старую ветлу, снимать непутёвую ночлежницу.
— Особенно большие хлопоты доставляет Рябка нашей матери весной. Как только начнёт сильнее припекать солнышко и покажутся первые зелёные листочки, Рябка принимается за устройство гнезда. Собирает веточки, тряпки, перья. И клохчет. Готовится выводить цыплят. А мать — против.
— Ну какая из неё наседка? — говорит мать. — Привыкла шастать по промыслу — её и на гнезде не удержишь. А потом, если и выведет цыплят — растеряет всех. От ворон и ястребов не убережёт.
Другие куры начинают откладывать яйца ранней весной и несутся до самой осени. А Рябка уже готова сесть на гнездо, и теперь от неё яиц не жди. Но этот номер у Рябки не пройдёт, плохо она ещё знает нашу мать.
Мы видим, что Рябку несут к реке. Ага, значит, сейчас будут водные процедуры! Соседка сказала нашей матери, что если курицу как следует искупать в холодной воде, то у неё сразу вся блажь проходит. И мать старается, будто хочет научить Рябку плавать, что ещё ни с одной курицей в мире никогда не случалось.
Но и у Рябки характерец твёрдый. Доберётся кое-как до берега, пообсохнет и опять за старое: «Кхо-кхо-кхо!»—квохчет, словно цыплят сзывает.
Ну, Рябка, погоди! Не то ещё тебе будет за твоё упрямство!
И мать помещает Рябку в темницу, а проще говоря — под перевёрнутую деревянную бочку. Это совет уже другой соседки: посидит, дескать, непослушная в темноте денёк-другой и возьмётся за ум.
Нам с Гриней жалко Рябку, и мы решаем избавить её от мучений. Сказано — сделано.
Находим заброшенный кем-то курятник, очищаем его от мусора и хлама, устраиваем в углу большое гнездо. И приносим сюда Рябкины яички. Мать всегда хранила их отдельно, чтобы не подложить случайно под настоящую, хорошую наседку.
Теперь остаётся вызволить из неволи саму узницу. Поздно вечером переносим её в новое жилище, а бочку валим набок. Ранним утром наведываемся к Рябке. Она уже сидит на яйцах и при нашем появлении нахохливается, шипит. Ладно, сиди-сиди, никто тебя трогать не собирается. Гриня вынимает из-за пазухи просо и сыплет в кормушку. А я ставлю на пол жестяную банку с чистой водой. И мы закрываем курятник.



Запор придуман хитрый. Если кто пройдёт мимо, скажет, что дверь забита доской. Но так только кажется. А если гвоздь отогнуть, то дверь сразу откроется. Знаем об этом только Гриня и я.
А наша мама уже подняла тревогу: Рябка исчезла. Кто-то ночью опрокинул бочку, и негодница сбежала. Объявляется большой розыск, где мы с Гриней играем роль главных сыщиков. И всё обходится благополучно. Мы-то знаем, где искать: не там, где Рябка есть, а там, где её нет.
Жалко курицу, но что поделаешь? Мать смирилась с тем, что Рябка пропала совсем. И махнула на неё рукой.
А на самом деле Рябка честно делает своё дело: выводит цыплят. Поклюёт проса, попьёт водички и опять на гнездо. Мы с Гриней не налюбуемся на неё: вот усердная наседка, такую ещё поискать надо!
Проходит три недели и наступает, наконец, торжественный день. Выпущенная нами из добровольного плена, Рябка важно шествует к дому. Десять яичек лежало в гнезде, и теперь десять жёлтеньких комочков катятся за ней.



Сначала мать не узнаёт Рябку.
— Ребята, — говорит она, — чья-то наседка с цыплятами к нам забрела.
— Мама, — отвечаем мы, — а ты посмотри хорошенько, может быть, узнаешь?
— Неужели это Рябка? Да где же ты, моя дорогая, пропадала? Дай я покормлю тебя и деточек твоих!
Обрадованная мать уже хлопочет вокруг Рябки, которую считала раньше и неряхой, и непутёвой. И никак не может понять, как же всё это случилось?
Даже петух растерялся: смотрит на неожиданно прибавившееся семейство и будто хочет сказать: «Ко-ко! Почему я ничего не знал, почему мне ничего не сказали? Ко-ко!»
Но Рябка на петуха ноль внимания: теперь у неё свои заботы — десять малышей, попробуй уследи за каждым!
К осени у нас в курятнике уже десять новых кур и все рябенькие, непохожие на других, но чистюли, аккуратные и послушные. Мать хвалит Рябку:
— Гневалась я на неё, а, выходит, напрасно. Такой заботливой наседки у меня и не было никогда.
Но как Рябка стала настоящей наседкой, знаем только мы трое: Гриня, я и Рябка. Но никому пока не рассказываем. Ведь за осенью придёт зима, потом начнёт сильнее пригревать солнышко, покажутся первые зелёные листочки, и опять раздастся: «Кхо-кхо-кхо!»
Опять Рябке захочется стать матерью и обзавестись выводком жёлтых пушистых цыплят…