ПОЛИНКА.net

Сочинение «Преступление и наказание» в романе Ф.М. Достоевского

Рисунок Зыкова К., д/сад

Сочинение на тему «Преступление и наказание в романе Ф.М. Достоевского «Преступление и наказание»

«В начале июля, в особенно жаркий день, один молодой человек вышел из своей каморки…», начался роман, началось наказание — оно и будет тянуться до конца книги. С первой страницы начинаются муки героя и читателя, нет покоя этому «молодому человеку», что-то заставляет его бродить по улицам. Да что же он такое сделал? Да он и не сделал еще ничего, а наказание уже началось.
Неужели наказание за то, что он убьет старушку, мерзкую процентщицу, сосущую кровь? А кто будет судить его за это? Общество, которое ставит себе кумирами великих убийц, «наполеонов»? Но, с другой стороны, «не убий», «не укради»… Почему же эти законы не останавливают его?
Он живет в страшное время, «междуцарствие»: старые законы сломаны, а новых еще нет, но они уже зарождаются, грядет общество лужиных, общество покупателей и продавцов; на смену ветхим истинам из Евангелия идет новая мораль: «человек человеку — волк», «не ты съешь — тебя съедят»… Лужины уже входят в жизнь, покупают себе невест и имя честного человека, и по утрам на горизонте для них встает не солнце, а гигантский золотой рубль или доллар, марка или йена…
Но Раскольников идет не поперек их законов, а вдоль. Он пытается войти в этот мир ценою крови, убить в себе человека, раздавить его любой ценой, ибо знает, что в этом новом мире место человека — среди «униженных и оскорбленных». И не думает о том, будет ли он, убив человека в себе, после этого делать добро…
И получается вот что: старуху, мерзкую кровопийцу, убил, а человека в себе — не смог. Поэтому он и мать свою обнять не сможет и идет навстречу следствию, ибо остаться наедине со своим преступлением — самоубийство. Его тянет к Сонечке — она ведь тоже «преступила». Порфирий Петрович говорит: «Не своими ногами он на преступление шел…» Его толкала туда собственная теория, он шел доказать себе, что он сверхчеловек, а доказал, что, наоборот, не сверхчеловек, а «тварь дрожащая». А ведь Лужин-то убил бы, что же, он — сверхчеловек? Что же, теория Раскольникова — это теория Лужина? И вот страшная разгадка всего этого: сверхчеловек Раскольникова — не сверхчеловек, а нечеловек. Потому что Человек не может на крови построить свое счастье и счастье других, надо прежде в себе Человека убить…
А он не смог. «Я весь в крови», — говорил он в квартире у Мармеладова; он сестру свою поцеловать не может, думая о том, как она содрогнется, узнав. Боится и ее этим поцелуем в крови испачкать. Где уж тут строить чужое счастье, на кровавых-то деньгах!
И тут появляется жажда наказания. Раскольников Достоевского без этого не выживет, руки на себя наложит. А страдания, кроме как от руки этого общества лужиных, которые ни понять его не могут, ни осудить не имеют права, он принять не может и в бога не верит. Что же, общество это покарало «своего»?
Да ведь «ворон ворону глаза не выклюет»! Они Человека покарали!
Сонечка говорит Раскольникову: «Ты землю осквернил…», — и он идет, и кается, и на каторгу идет, и начинает новую, светлую жизнь, но это, как пишет Достоевский, «другая книга» — об искуплении…

Катя Гурова