ПОЛИНКА.net

История одной любви (начало)

13 марта
Какой самый лучший день недели?
Воскресенье?
Ничего подобного! В воскресенье надо уже думать о предстоящих в понедельник неприятностях.
Суббота — вот лучший день для школяра. Прилетел после уроков на крыльях счастья, забросил портфель на все двадцать четыре часа — и кувыркайся, не зная забот.
Да, суббота — это денек! Да здравствует суббота! Говорят, религия такая есть — субботники. Если так, то записываюсь в субботники!
Кирилл устроил мне сегодня грандиозный скандал:
— Слизняк! Воли нет! Самолюбия ни на грош!
А потом немного успокоился и стал устраивать мое личное счастье:
— Тебе надо совершить какой-нибудь героический поступок: это они любят.
Но какой? Детишки под трамваями не валяются, дома почему-то не горят, шпионов тоже что-то маловато стало.
Кирилл говорит, что даже слуха хватит. Пустить слух, что я ребенка спас или аварию автобуса предотвратил, рискуя своей жизнью, и достаточно.
Нет, слух — это все-таки не то. Да и неловко!
Пойти, что ли, во двор, отыскать нашего знаменитого хулигана Гришку Кочета и набить ему морду? Все-таки не слух.
Хотя — страшновато.
Ну, смелей…
Ходил. Пытался набить, ничего не вышло. Гришка был миролюбив вполне, сигаретой угостил. Потолковали за жизнь.
Хороший он, в общем, парень. Зря наговаривают.
Или он меня испугался и не раскрылся?
Что за люди! Кругом не люди, а загадки сплошные!

14 марта
Опять воскресенье. Скоро каникулы. Лена уедет к тетке на село, и я не увижу ее почти две недели. Хотя от того, что вижу каждый день, тоже мало радости. И ехидная такая, все смеется и, чувствую, надо мной.
Скучно!
Грустно!
И так далее!..
Вечером неожиданно нагрянул после тренировки Кирилл. Он придумал для меня колоссальную штуку. Колоссальную!
Я трушу, боюсь.
А он уговаривает:
— Стопроцентная гарантия. Знают только двое: ты, да я, да мы с тобой!
Завтра проводим.
У-У-У — зуб на зуб не попадает!
Все равно: уже поздно отступать.
Нет, трус я все-таки или не трус? Делаем — и все!
Спокойной ночи, товарищ Никулин. И пусть вам во сне приснится… Тихо!

15 марта
«Вчера после обеда в плавательном бассейне произошел несчастный случай. Он мог бы закончиться трагично, если бы не смелость и находчивость ученика девятой средней школы Сергея Никулина. У прекрасного пловца Кирилла Бортова в воде неожиданно начались судороги. Зная, что Кирилл великолепно плавает, никто не принял всерьез его странные телодвижения. Между тем он быстро терял силы и уже ушел было под воду, когда его друг Сергей Никулин, почувствовав неладное, бросился на помощь и вытащил из воды совсем обессилевшего Кирилла».
Так или примерно так могли бы написать в газете о том, что сегодня произошло в бассейне.
Кирилл тонул, и я его спас. Все точно.
Шуму было!!! Особенно физрук волновался — если бы Кирилл утонул, ему влетело бы в первую очередь. Так что не зря он жал мне руку.
А мне было стыдно, и я отводил глаза.
Кроме физрука, больше никто мне руки не жал. Все толпились возле Кирилла. Он, а не я стал героем дня.
Я был доволен и не доволен. Ну, хоть бы она подошла вместо физрука. Нет! К Кириллу подошла, а ко мне нет! А ведь спас его я, у нее на глазах.
Где справедливость?
Нет справедливости!
А вообще — гадко. Вдруг еще в самом деле в газете напишут? Физрук говорит, даже нужно написать.
Вот когда вполне можно будет умереть со стыда!

16 марта
В газете ничего нет — я ранехонько специально сбегал в киоск. И слава богу!
А Лена все-таки подошла. Перед уроком. Сказала:
— Я была о тебе худшего мнения. А ты молодец.
Слово в слово.
Ну, я, понятное дело, в краску.
Я молодец. Хорошо. Но почему я молодец? Потому что его спас? В таком случае, я не молодец, а подлец.
Почему люди обязательно должны врать? Это же ужасно, когда тебя хвалят, а ты шаришь глазами где-то в районе пола и тщательно исследуешь, сохранились ли ещё остатки сапожной мази на твоих ботинках.

17 марта
Ужас! Мрак! Позор!
Плохо мне, дневничок!
Удрать, что ли, из города? Но куда, куда?

18 марта
Два часа ночи. Пишу под одеялом, при свете фонарика. Мама загнала спать, а я должен писать. Обязан писать. Чтобы знать потом, как я сам себе в этот день в глаза смотрел.
Завтра комсомольское собрание. Меня разбирают.
Докатился!!!
Что же произошло?
А вот что. Вчера на общем собрании спортсменов составляли сборную школы по плаванию. Физрук зачитывает список.
И вдруг:
— Кирилл Бортов — запасной.
Кирилл как взорвется:
— Я запасным? Это почему?
А физрук:
— У тебя судороги.
Кирилл:
— Какие судороги? В жизни не было!
— А вчера в бассейне? Представляешь, что бы было, если бы тебя Никулин не спас.
— Никулин?! Меня?! Ха-ха! Это же шутка! Я стою ни жив ни мертв, Кирилл ко мне:
— Скажи им, Сережка!
Молчу. Чувствую только — пол ходуном подо мной заходил. Вот так, наверное, в Ташкенте трясло, когда землетрясение. И рядом она. Удивленно так смотрит. Кирилл с ножом к горлу:
— Скажи, ну, скажи! Не буду я своей целью жизни жертвовать ради каких-то глупостей. Скажи!
И я прохрипел, как будто у меня ангина в третьей стадии:
— Не спас я его. Мы нарочно.
Какой шум поднялся — ужас! А физрук говорит:
— Все равно — не верю! С чего вдруг такие шутки? Просто Никулин сейчас друга выручает, чтобы его в основной состав включили. А о школе он не думает, что будет, если у Кирилла во время заплыва снова судороги.
И вот тут Кирилл… Конечно, я понимаю, он очень-очень хотел в основной состав. Но все равно! Так нельзя было. Про меня он мог что угодно, но зачем он Ленку назвал? Какая разница, в кого я влюблен и для кого все это сделал? А он назвал. Кто-то крикнул, может быть даже не серьезно, а в шутку:
— Фамилия?
И он назвал. Лена закрыла лицо руками и выскочила из зала.
Я тогда подбежал к нему и стукнул по щеке. Громко так получилось — на весь зал. Он бросился ко мне. Но его схватили, не пустили.
И завтра комсомольское собрание.
Вышвырнут меня, наверное, из комсомола. Даже наверняка. И правильно! Не потому, что я его ударил, — об этом я не жалею нисколько. Потому, что согласился его спасать, — вот почему.

19 марта
Что было! Что! Что!
Пункт первый. Слушалось персональное дело — и мое, и Кирилла.
Пункт второй. Все обрушились на него. За нетоварищеское поведение.
— Я бы с тобой в разведку не пошел, — сказал директор.
А он бывший разведчик, ногу на фронте потерял.
Физрук сказал:
— В сборную школы — ни в коем случае. Даже запасным — нет! Есть вещи, которые не прощаются пусть даже самым лучшим спортсменам,
Словом, Кириллу объявили строгий выговор. Единогласно, при одном воздержавшемся (я).
Все уже встали и хотели идти. И тогда я сказал:
— А мое персональное дело?
Сели снова, стали меня разбирать. Про Лену — ни слова; а я этого больше всего боялся. Вот встает, скажем, Мишка Сухов, критикует меня почем зря. А я стою и думаю, почти что с умилением: какой же он, Мишка, хороший, до чего все правильно говорит!
И все потому, что он о Ленке не вспоминает.
И другие тоже так.
Очень быстро меня разобрали, минут десять всего, наверное, чехвостили. И объявили порицание. Опять единогласно, при одном воздержавшемся (я).
Ну, все, вроде, кончилось. А Муська — она секретаршей была — спрашивает:
— За что ему порицание? Как записать?
Директор сказал:
— За попытку очковтирательства, я думаю. И все согласились. Никто даже не вспомнил про ту пощечину, даже Кирилл.
А Лена опять улыбалась ехидно. Все! Вычеркнуть из сердца! Не получилась у меня любовь.

20 марта
Кажется, вычеркнул.
Сегодня на алгебре она обернулась (я теперь один сижу: Кирилл ушел на последнюю парту к Лешке Иванову), попросила ручку. Я дал — и сердце у меня хоть бы дрогнуло. Кажется, даже не покраснел.
Во всяком случае, не сильно.

21 марта
Порвал Ленкину фотокарточку.
То есть, не Ленкину собственную, а из общей прошлогодней, когда мы на лесопосадках всем классом фотографировались. Вырезал Лену и порвал.
Пусть ничего о ней не напоминает.
Так скорее справлюсь.

22 марта
Странное дело!
Спросила на перемене, смотрел ли я «Трех мушкетеров». Я сказал, что смотрел, давно еще.
Она говорит:
— А я вот еще не смотрела. Вроде, идет опять где-то, не знаешь?
Ну, я сразу вспомнил, что в клубе химкомбината.
Лена обрадовалась:
— Правда? Надо сходить.
Неужели она на меня больше не сердится? Значит, не сердится, если сама заговаривает. Великодушно прощен.
Завтра последний день. Потом слезное прощанье со школой и бесконечные каникулы.
Она уедет, уедет, уедет…

23 марта
Дурак! Дурак в квадрате! Дурак в кубе! Если Лена спрашивает: «Не хочешь еще раз посмотреть «Трех мушкетеров»?» — что надо ответить? Да, да, да! Хочу-у-у! — вот что! А я?
Я:
— Уже дважды смотрел.
Ну, не дурак ли набитый после этого?
Но! Но! Но!!! Дуракам счастье! Вместо того, чтобы отвернуться и вообще перестать со мной, с таким олухом, разговаривать, она берет и заявляет:
— А знаешь, как наша бабушка говорит? Бог троицу любит — вот как…
Все! Некогда! Потом допишу. Надо еще сбегать в парикмахерскую, погладить брюки, почистить пальто. Уйма дел, а у нас билеты на семичасовой.